Урюпинский психоневрологический интернат СО ГПВИ ГССУ

Ирина Соловьёва, а Вы там были? Хотя вряд ли, это интернат мужского типа. Я вообще не уверена, что вы существуете. Было бы интересно узнать ваше настоящее имя. Ваш отзыв - клевета( Статья 128.1. УК РФ). Лично я, по долгу своей профессии, была в данном заведении и не раз. Мы освещали фестиваль, проходивший на базе интерната (https://www.youtube.com/watch?v=KabvXsVEfYs) и клиенты психоневрологического интерната не были похожи на "залеченных психотропными препаратами, забитых до смерти". Мы рассказывали о сотруднице данного заведения, квалифицированном специалисте, которая явно "Вчера коров не пасла". Клиенты интерната участники мероприятий различного масштаба, замечательные спортсмены. Меня приглашали к ним на встречу в преддверии всемирного дня поэзии, они оказались интересными собеседниками, которые с радостью читали свои стихи. Когда я была в интернате, то обратила внимание, что у некоторых клиентов интерната есть довольно дорогие мобильные телефоны, ноутбуки. Я видела несколько палат, для психоневрологического интерната, это шикарные комнаты.
Ирина Соловьёва, зачем вы врете?

Если вы думаете, что самое худшее и самое страшное место, куда может попасть человек это тюрьма, то вы ошибаетесь, потому что вы не были в интернате. Психоневрологическом. Тамошних воспитанников там залечивают психотропными препаратами, забивают до смерти. Это не полный перечень издевательств санитаров и руководства Урюпинского интерната над своими подопечными. И если арестанты еще могут пожаловаться на свои условия содержания правозащитникам, то воспитанники психоневрологических интернатов лишены такой возможности - так как почти все они признаны недееспособными, им ни кто не верит, их ни кто не слышит. И, что бы они не сделали, сколько бы не жаловались, их слова всегда будут считаться бредом сумасшедшего. Зачастую, именно этим и пользуется нерадивое руководство таких заведений, «списывая» неугодных больных. «Списать» на их языке - значит написать в справке о смерти формальную, а не истинную причину смерти. Обычно это - сердечный приступ.
Если учесть, что в Урюпинском психоневрологическом интернате проживают в основном молодые воспитанники, то возникает вопрос: почему именно они умирают чаще всего и, как следствие, шокирующий ответ: ведь именно они, молодые, оказывают наибольшее сопротивление работникам интерната: жалуются в различные инстанции, пишут в прокуратуру, требуют то, что им положено по закону, от своего опекуна. Руководство интерната от всех упреков открещивается, а потом говорит, что воспитанники умирают своей смертью - от болезней….обычно это – сердечный приступ…
Еще одно из орудий устрашения - уколы психотропных лекарств. Среди них аминазин, галоперидол, гидазепам. К ним медперсонал прибегают в случае любого, даже малейшего сопротивления, воспитанников. И, это при том, что эти медикаменты давно запрещены в мире. В большинстве случаев злоупотребление этими психотропными лекарствами приводит к снижению умственных способностей и инвалидности. Так просто убивают человека, убивают его здоровье. Именно из-за этих лекарств много нормальных жителей интерната и становятся умственно отсталыми, большинство жителей психоневрологического интерната, не такие больные, какими их считают. Они могут высказывать свои мнения, спорить, отстаивать свою точку зрения, пользоваться мобильным телефоном. Но, ни руководство интерната, ни социальные службы Волгоградской области на это не обращают внимание.
Большая часть жителей Урюпинского района, работают в расположенном здесь психоневрологическом интернате. Дипломированные городские специалисты ехать работать в эту глухомань психологами, врачами, особого желания не выражают, вот и работают здесь санитарами, да воспитателями, местные жители. Вчера еще коров пас, а сегодня уж лекарь душ человеческих. Да и руководство интерната скорее с сельскохозяйственным образованием, нежели с медицинским или педагогическим.
В этих словах можно было усомниться, назвать их бредом умственно отсталого, если бы не странные захоронения, на которые мы не так давно набрели на городском кладбище, расположенном за х.Попов. Крестов и памятников на этом кладбище единицы. Да и те датируются 70—80-ми годами прошлого века. Именно здесь, по словам свидетелей, и «прячут» трупы воспитанников интерната. Трава в человеческий рост, облезлая краска на столбах, ржавые единичные оградки — жуткая картина, на первый взгляд. Но около половины могил вообще никак не подписаны и сильно поросли травой. Немногие кресты, поставленные здесь, датируются 90-ми и 2000-ми. Ухоженными выглядят лишь несколько могил. Остальные потихоньку оплывают и становятся вровень с землей. Могилы, по сути, находятся на помойке, местами горы мусора выше человеческого роста. Под ногами лежат могильные кресты: сами они упали от времени или чья-то неудержимая жестокость повалила их – неизвестно. Возникает логичный вопрос: неужели умершие не заслужили того, чтобы после смерти не лежать рядом с грудой мусора?
На кладбище много свежих могил, но ни на одной из них нет таблички с фамилией и именем, годами жизни или хотя бы номером, под которым числился в интернате человек… ничего… даже вместо приличного креста - две не струганные палочки. Даже даты смерти на табличках могил кладбища психоневрологического интерната нет! Когда именно умер воспитанник, неизвестно. Однако еще страшнее выглядит длинная траншея, выкопанная видимо совсем недавно. Создается впечатление, что такие ямы приготовлены заранее, чтобы потом быстро, без оформления документов, закопать в них умерших. Проконтролировать, как хоронят - в гробу или нет, тоже никто не может ведь о похоронах родственников умершего никто не считает нужным предупреждать… Возникает вполне логичный вопрос: неужели человек после смерти не заслужил «достойные похороны»?! Неужели, денежного пособия, выделяемого на «достойные похороны» государством, не хватает на крест и гроб??? Вполне естественно, что категория «достойные похороны» является оценочной. Ориентиры для определения достойного уровня похорон закреплены в Законе «О погребении и похоронном деле». Исходя из данного закона, главное место при оценке достойного отношения к телу покойного должно быть отведено его собственному прижизненному мнению, но …мнения нет… точнее оно есть, но это мнение опекуна – директора интерната, который решает все вопросы при жизни своего подопечного и после его смерти. Здесь, в стенах интерната свой царь… или деспот, в чьих карманах оседают пенсии воспитанников, которые они должны были получать при жизни, пособие на погребение, которое выделяется государством на каждого умершего??? Контроль прокуратуры над интернатом, как ни печально, не слишком придирчив. Кто сможет проверить процедуру выделения и расходования денежных средств на нужды учреждения и на каждого воспитанника в отдельности при его жизни и после смерти??? Но эти и другие вопросы, как не прискорбно, до сего дня остаются открытыми.
Ни для кого не составляет особого секрета, что интернат зарабатывает на пенсиях своих подопечных. На каждого из них государство выделяет не малую сумму. Семьдесят пять процентов средств получает опекун, то есть директор интерната. Он и решает, что и когда делать с пенсией своих подопечных. За те 25%, которые, впрочем, не выдаются на руки недееспособным, социальные работники покупают одежду, а в последнее время чаще всего еду по очень завышенным ценам. Опытные работники умело сводят дебет и кредит, так что на бумаге у руководства все «по закону». У каждого воспитанника своя сберкнижка, куда начисляют остаток пенсии по инвалидности. По действующему закону после смерти все деньги на них замораживаются. Но, что если дату смерти подправили?! Кто теперь сможет проверить снимались ли средства со счета воспитанника, как до его смерти, так и после??? Зачастую родным в наследство остаются лишь нулевые счета, в лучшем случае они могут попытаться найти могилку своего умершего близкого - там где то среди других безымянных могил, сваленных крестов и огромных куч мусора…

Уважаемый господин директор!
Я, Руденко Валентина Васильевна, обращаюсь к вам со своим горем, в надежде на помощь и понимание!
Мой сын Руденко Алексей Викторович 1984 г.р. проживал в вашем интернате с 19 августа 2009 года по 15 марта 2013 г. В ночь на 15 марта 2013 года мой сын Алексей погиб по вине медперсонала. В тот момент, когда моему единственному сыночку нужна была медпомощь (у него случился приступ эпилепсии), рядом не оказалось никого из них, чтобы оказать ему помощь (предполагаю, что они спали в это время). Я обращаюсь к Вам, как к руководителю, с просьбой разобраться в данной ситуации и наказать виновных. В случае если виновные не будут наказаны, я буду вынуждена обратиться в Органы контроля, Администрацию Президента, а также в Организацию по правам человека. ВЫЛОЖУ В ИНТЕРНЕТЕ НА ВСЕХ САЙТАХ ПРАВДУ О ТОМ, ЧТО ТВОРИТЬСЯ У ВАС ЗА СПИНОЙ! Вы являйтесь опекуном, и, я надеюсь, Вам не безразлично судьба ваших подопечных! Моему горю уже не помочь, моего единственного сыночка не вернуть. Но я не хочу, чтоб та же участь постигла других... Я буду бороться до конца, мне уже терять нечего... Если понадобиться, я добьюсь эксгумации тела... Чтобы не дошло до такого, убедительно Вас прошу наказать виновных! И поставить меня в известность о принятых Вами мерах! С икр.ув. мама Алексея.